Зло всегда существовало в мире и сопротивлялось добру. Но когда-то на просторах Европы орудовали особенно выдающиеся злодеи — «компрачикосы», которые поставляли богатым людям на потеху изуродованных детей.

Нужно ли говорить о таких явлениях, как «компрачикосы»?

В апреле 1869 года в свет вышла книга знаменитого французского писателя и поэта Виктор Гюго — «Человек, который смеется». Книга рассказывает о Гуинплене — молодом человеке, на чьем лице с детства «застыла улыбка». Только это не проявление счастья: ребенок был вынужден остаться на всю жизнь с одним выражением лица — улыбкой от правого до левого уха — из-за «компрачикосов». Так, Гюго привлек внимание к этим действительно существовавшим ремесленникам человеческого тела, которые столетиями промышляли уродованием и продажей детей в богатые дома Европы.

В прошлом у человечества были своеобразные развлечения

Кто такие компрачикосы
Само слово «компрачикос»- это неологизм, введенный Виктором Гюго, а происходит он из двух испанских слов compra (покупать, покупка) и chicos (дети, мальчики), то есть перевести по сути можно как «покупатели детей» или «детоторговцы».

Информация о них дошла до времен Гюго и оставалась тогда еще в уголовных кодексах Испании и Англии. «Ребенок, предназначенный служить игрушкой для взрослых, — такое явление не раз имело место в истории. В простодушно-жестокие эпохи оно вызывало к жизни особый промысел.», — писал француз. Доподлинно известно, что активно орудовали компрачикосы примерно в XVI-XVII века.

Иллюстрация к роману «Человек, который смеется»

Насилие детей
Исследователи отмечают, что Гюго дал довольно точную картину многих характерных деталей социальной Англии семнадцатого века, хотя и прямые, неопровержимые доказательства ужасных дел европейских «детоторговцев» сейчас сложно найти.

Одним из распространенных «творений» компрачикосов считаются искусственные карлики, созданные путем насильного искривления младенческих позвоночников. Есть подозрения, что даже Шекспир в свое время знал о компрачикосах и «зафиксировал» их работу в своей комедии «Сон в летнюю ночь», где персонаж произведения Лизандр восклицает, — «Прочь, карлица, пигмейка, / Зачатая на спорынье! Прочь, желудь! / Прочь, бусинка!» ( перевод Т. Щепкина-Куперник).

Чаще всего «детоторговцы» находили и покупали уже сворованных младенцев до 2-3 лет, так как примерно до этого возраста их тела были достаточно гибкими и податливыми для различных нечеловеческих ухищрений злоумышленников. Гюго описывает, что одним из рабочих методов компрачикосов было физическое уродование ребенка и помещение его в бочку или особую вазу, где он жил в течение долгого времени, «застывая» в неестественной позе.

При этом «фабрикация уродов» имела немалые масштабы. «Уроды» нужны были и султану, и Папе римскому: для охраны жен и для вознесения молитв. Виктор Гюго отмечал некоего доктора Конкеста, члена Аменстритской коллегии, который написал книгу, где изложил основные приемы хирургии «компрачикосов».

Так, в Англии якобы был обычай, когда в королевском дворце держали «человека-петуха», который мог как бы заменить собою звон колокола. Чтобы человек мог издать присущий петуху звук, его гортань в детстве подвергалась некой операции.

«Дети служили забавой. Но нормальный ребенок не очень забавен. Горбун куда потешнее. […] Человеческое лицо превращали в харю. Останавливали рост. Перекраивали ребенка наново. Искусственная фабрикация уродов производилась по известным правилам. Это была целая наука. Представьте себе ортопедию наизнанку», — писал Гюго. Так, нормальный взгляд — заменялся на косоглазие, руки оказывались вывернутыми в плечах, как могли быть и ноги. Жили такие существа, конечно, недолго.