Екатерина Скавронская, жена выдающегося полководца Петра Багратиона, была незаурядной женщиной. Она прославилась не только любовными, но и шпионскими похождениями.

 

«Трофей» для полководца

2 сентября 1800 года Павел I приказал генерал-майору Петру Багратиону задержаться во дворце после дежурства. Одновременно ко двору вызвали Екатерину Энгельгардт (по первому мужу — графиню Скавронскую) вместе с дочерью, которую тоже звали Екатериной. Дочь было велено обрядить в подвенечное платье.

Вечером того же дня император объявил придворным о своем намерении присутствовать на венчании 35-летнего князя Багратиона и 17-летней Екатерины Скавронской. Потрясенные придворные молчали. Однако спорить с вспыльчивым и скорым на расправу Павлом I никто не осмелился. Невесту, находившуюся на грани обморока, увели в покои императрицы — готовить к обряду.

В принципе неожиданное решение императора имело под собой кое-какие основания. Едва появившись в петербургском свете, Екатерина Скавронская завоевала славу первой красавицы и отчаянной кокетки. Как и ее мать, о любовных похождениях которой судачило уже второе поколение светских кумушек, юная Скавронская играючи завоевывала и разбивала мужские сердца.

Не стал исключением и князь Багратион, после Итальянского и Швейцарского походов прозванный «львом русской армии». Он тоже увлекся Скавронской, а та была совсем не против повергнуть к своим ногам прославленного генерала. Впрочем, увлечение оказалось недолгим. Багратион быстро охладел к ветреной красавице, не знавшей счета нарядам, деньгам и любовным интрижкам. Но император, не считавшийся ни с чем, кроме своей воли, решил вознаградить талантливого полководца, отдав ему недосягаемый блистательный «трофей».

Обнажённый ангел

Бракосочетание скромно, если не сказать — казенно, прошло в придворной церкви Гатчинского дворца. Новость о браке Багратиона и Скавронской вызвала настоящий переполох в светских кругах Санкт-Петербурга.

Молодожены совсем не подходили друг другу — по возрасту, внешности, характеру. Генерал Ланжерон писал: «Багратион был только солдатом, имел такой же тон, манеры и был ужасно уродлив. Его жена была настолько бела, насколько он был черен; она была красива как ангел, блистала умом, самая живая из красавиц Петербурга…»

Если Багратион недоумевал по поводу венчания, то Екатерина пришла в отчаяние. В это время она боролась со своей сестрой Марией за могущественного графа Палена. Естественно, внезапный брак расстроил все ее планы.

Неудивительно, что счастливой семейной жизни у четы Багратионов не сложилось. Петр Иванович с головой окунулся в военные дела, а Екатерина Павловна снова стала порхать на балах и светских раутах. А через пять лет после свадьбы она и вовсе уехала в Европу, чтобы уже никогда не вернуться в Россию.

О красоте, шарме и нарядах Екатерины Скавронской-Багратион в Европе слагали легенды. За любовь к белым облегающим платьям из индийского муслина и за безграничную страсть ее прозвали Le bel ange nu («Обнаженным ангелом») и Chatte blanche («Белой кошкой»).

У ног княгини пребывали графы, князья, герцоги и даже принц Людвиг Прусский. Но Скавронская отличалась непостоянством: меняла любовников едва ли не чаще, чем платья.

В круг ее знакомых входил сам Гёте. «Чудный цвет лица, алебастровая белизна кожи, золотистые волосы» — такой запомнил княгиню знаменитый писатель.

Багратион регулярно писал жене, призывая её вернуться в Россию, но та лишь отговаривалась нездоровьем. К слухам о ее бесчисленных связях он относился с показным безразличием.

Часто пишут, что князь оплачивал все траты жены, но это не так. Екатерина Павловна, наследница громадного состояния Скавронских — родственников Екатерины I, в деньгах не нуждалась. Более того, в 1807 году сам Багратион заложил одно из имений своей супруги. Конечно, по закону он имел на это полное право, но родня жены возмущалась.

 

Тайны Венского двора

Изрядно поколесив по Европе, княгиня осела в Вене, где открыла салон. С началом войны с Наполеоном этот салон приобрел явную пророссийскую окраску.

Пользуясь обширным связями, Екатерина Павловна собирала тайные и оттого чрезвычайно ценные сведения. Ведь она общалась с людьми, от которых зависела европейская политика. Широкую известность получила ее любовная связь с Клеменсом фон Меттернихом, министром иностранных дел Австрии.

Позже княгиня без лишней скромности заявит, что именно благодаря ей Австрия вступила в антинаполеоновскую коалицию. С ней согласен французский историк XIX века Альбер Вандаль: «В открытой против нас кампании главным помощником Разумовского (российский посол в Вене) была женщина, княгиня Багратион. Княгиня на деле играла в политике ту роль, о которой в то время мечтали многие русские дамы высшего света».

Наполеону постоянно докладывали, что венский салон Скавронской-Багратион является рассадником интриг и шпионажа против Франции. Но даже могущественный французский император ничего не мог поделать с обаятельной светской львицей.

Разумеется, официально никто не уполномочивал княгиню Багратион шпионить в пользу России. Да и сам факт шпионажа большинством историков оспаривается. Скорее всего, салон Скавронской был просто удобной площадкой для деятельности настоящих мастеров плаща и кинжала, а его легкомысленная владелица — отличным прикрытием.

Тем не менее в 1814 году княгиня присутствовала на Венском конгрессе, который устанавливал новый порядок в Европе после победы над Наполеоном. Конгресс проходил в атмосфере подковерных игр и тайных соглашений.

В это время российский император Александр I нередко уединялся с княгиней Багратион: проводил у нее вечера и совершал с ней продолжительные прогулки. Многие современники утверждали, что Александр I не столько искал расположения обворожительной вдовы (Петр Багратион был тяжело ранен в Бородинском сражении и через 17 дней скончался от заражения крови), сколько интересовался имеющимися у нее сведениями о закулисных интригах участников Венского конгресса.

Сейчас уже трудно понять, насколько правдивы эти слухи. Не будем забывать, что в то время фаворитки и фавориты монархов подчас имели большее влияние на судьбы страны, чем сами монархи, а на смятых простынях в спальнях часто доверялись секреты, неизвестные даже доверенным секретарям и тайным советникам.

В 1815 году княгиня переехала в Париж. Она приобрела особняк на Елисейских Полях, открыла салон. Теперь уже не австрийское, а французское общество обсуждало роскошную жизнь и любовные связи Скавронской. Ее посещали знаменитые писатели и политики — Стендаль, Бенжамен Костан, маркиз де Кюстин.

В салоне Екатерины Павловны бывал и Оноре де Бальзак, который позже описал ее в романе «Шагреневая кожа»: «Она никого не любит, а может быть, ее никто не любит! Своего рода женщина-загадка, полурусская парижанка, полупарижская россиянка… Самая красивая женщина в Париже, самая обольстительная!»

Французская полиция продолжала подозревать княгиню в шпионаже. За особняком установили постоянное наблюдение, слуг подкупили. Впрочем, ничего существенного обнаружить не удалось.

В 1830 году княгиня, которой уже стукнуло 47 лет, вновь вышла замуж. На этот раз за английского генерала и дипломата Джона Карадока, лорда Хоудена.

Жених слыл первым красавцем Англии и был на 16 лет младше Екатерины Павловны. Увы, семейного счастья снова не получилось. Супруги вскоре стали жить отдельно, хотя официально не развелись.

К семидесяти годам у княгини Багратион (она оставила фамилию первого мужа) отнялись ноги, слуги возили ее в кресле-каталке, что, впрочем, ничуть не мешало ей оставаться эталоном шарма и обаяния.

Когда началась Крымская война, княгине припомнили авантюры молодости. Французские власти всюду видели шпионов и подозревали даже наполовину парализованную старуху. От нее настоятельно потребовали покинуть Париж.

Остаток своих дней Екатерина Скавронская-Багратион провела в Венеции. Где и скончалась в возрасте 73 лет. Так и оставшись женщиной-загадкой.

Дмитрий ШУХМАН